Главная » 2013 » Сентябрь » 5 » НАВАЖДЕНИЕ.
19:28 НАВАЖДЕНИЕ. |
Моим родителям посвящается. Спасибо им за то, что они были добры и внимательны и совершенно не похожи на персонажей этого эссе. Спасибо им за безграничную любовь и поддержку. Благодарю вас, дорогие мои! НАВАЖДЕНИЕ. Жизнь Александра Игоревича вполне удалась. Престижная работа. Красавица жена. Командировочный флирт, служебные романы, лёгкие и необременительные, такие, как надо, в самый раз. Дочь... Тут всё сложно. Вольнодумица, сама по себе, в отрыве от коллектива. Но Александр Игоревич особо не заморачивался, чем она дышит. У него бала перспективная работа, модная румынская стенка с хрусталём и фарфором, рыбалка по выходным (О- о-о!!! рыбалка!), оливье по праздникам и очередь на Жигули. Так что в целом- всё очень даже. Жена, Гретта Марковна. Женщина во всех смыслах. С большой, маленькой и даже с заглавной буквы. Белокурые кудри. Да, крашеные, но Гретта Марковна не стремилась делиться со всем миром реальным положением вещей. Гретта дарила людям иллюзии. Люди мужского пола не желали знать, что волосы у неё ломкие и тёмные, а ночью ей приходится спать на бигудях, поэтому Гретта с радостью являла себя миру белокурой и неразгаданной, с романтическими кудрями. Гретта Марковна была журналистом и работала в советском журнале «ЗНАМЯ» или «ФЛАГ НАРОДА», что то в этом роде. Хотя "ФЛАГ НАРОДА" звучит почти, как ""ВРАГ НАРОДА". Так что остановимся на первом варианте. Работа её предполагала опять таки- создание иллюзий. Иллюзий счастья. Даже если какой то отдельный человек счастлив не был, то на фоне всеобщего счастья было понятно, что это- частный отдельный случай. Просто не дотянул где то, недостарался. Со всех плакатов глядели радостно в будущее абсолютно , безоблачно счастливые колхозники и рабочие с серпами и молотами. Те рабочие, которые опосля получки топтались в очереди за пивом тоже казались частным случаем, обидным исключением. Те, настоящие, которые на плакатах и в газетах, конечно же, не стоят с помятыми рожами возле грязной пивнухи, а денно и нощно обдумывают, как повысить квалификацию и принести народу больше пользы. В одном отрывке из советского фильма какого то лохматого года двое влюблённых на смене в забое обмениваются ТАКИМИ взглядами! - " У тебя глаза, как у лесной колдуньи..."- это он, многозначительно. -"Ещё два замеса, и - всё!"- это она, томно, в ответ. Что они там месили, в забое, было непонятно. Но, главное, что с энтузиазмом и комсомольским задором. Киностудия Довженко. Почему то вспомнилось: -Испъём кофью?-сказал граф -Отнюдь- сказала графиня Граф повалил графиню на подоконник и начал быстро- быстро её иметь. ...А за окном кузнецы кАвали жАлезо... Всё то же самое- и любофф и- трудовой подвиг. В то время всё, что делалось в стране, делалось исключительно для народа. И народ это знал, ценил и гордился. За исключением отдельных личностей. Да, были и такие,которые не в ногу. Их было мало, с ними вели разъяснительную работу, а если надо- лечили. Оксана, дочь Гретты Марковны и Александра Игоревича, была из тех. кто "не в ногу". С раннего пионерского возраста. Не понимала, почему наиболее уважаемыми людьми были завмаги и завскладами. Не понимала, почему все хотят стать космонавтами, а становятся фрезеровщиками. Не хватает здравого смысла трезво оценить свои возможности? Гретту Марковну раздражал пытливый отпрыск, она проводила разъяснительную работу на тему "что такое хорошо". Хорошо уважать, любить а главное, СЛУШАТЬСЯ родителей. Не задавать глупых вопросов. Быть "как все". Как вся человеческая биомасса. Протоплазма. Жрущая и размножающаяся протоплазма. ("Трудно быть богом." Братья Стругацкие) Днём Гретта Марковна заседала на пленумах и партсобраниях, а ночью вместе с мужем, Александром Игоревичем, слушала "вражьи голоса". В целях повышения образованности, как говаривал почтальон Печкин. По всей стране работали мощные "глушилки", чтоб не дать возможности советским людям узнать, что же происходит в мире из альтернативных источников. Им, советским труженникам достаточно было слушать советское радио и смотреть советский телевизор. И читать советские газеты. Там всё правда. А чтоб не возникало сомнений, газета так и называлась "Правда". Там сообщалось, сколько чего засыпали в закрома, как счастливо живут советские дети и что "космические корабли бороздят...Большой Театр". А всё остальное- от лукавого.  Оксана, дочь,(мерзавка!) тоже научилась ловить нужную волну. Хотя росла в приличной семье. Оксана была не без способностей. Писала стихи, вполне сносные, но..как бы.. с подтекстом. В школьном сочинениии на вольную тему накропала следующее: Шёл заслуженный рабочий Просто так, по полю шёл. Чувствовал себя он очень, Прямо уфф-ф! как хорошо! От счастливого момента- Он сегодня впереди! Развевалась гордо лента Наградная на гуди. Песню пел без инструмента И сияла средь полей Наградная гордо лента За четырнадцать рублей! Учительница не разобралась и поставила пятёрку. *********** Александр Игоревич любил порыбачить. Многим непонятно, что за прелесть вставать в выходной день в 4 утра, а потом долго ехать на электричке. Рыбалка это одиночество. Тишина. Свобода. Иное измерение. Отчуждение ото всего. Общение с мирозданьем. Пусть где то там телефоны и кабинеты, где нужно принимать решения, сидеть на партсобраниях, где то там есть начальники и подчинённые. И Гретта Марковна, главный руководящий орган. Гретта Марковна на рыбалку не ездила, в общении с мирозданьем не нуждалось. Мирозданье тоже полностью отвергало Гретту Марковну. Не мирозданьем были задуманы розовые рюши и искусственные платиновые кудри. Этот тюнинг- вещь не природой созданная, а исключительно созданье рук искусительских с целью ввести в заблуждение сынов человеческих. Если предположить немыслимое: Гретта на рыбалке. В рюшах и блёстах. Во всеоружии. И чисто гипотетически, не карасики и подлещики попались бы на её загнутый крючком ноготь, а...Золотая рыбка. Взглянула бы рыбка в греттины глаза, вздохнула бы и прошептала обречённо: "Жарь!"  ********* В то утро тишина была, как перед боем. Тревожное такое утро, сумрачное. Казалось, сейчас порвёт тишину гул моторов бомбардировщиков. И засвистит у виска, и обожжёт щёку по касательной..  "Чёрт!"- ругнулся Александр Игоревич. И пожалел о сказанном. На торчащей из воды коряге сидела русалка и плела косы. Вплетала в русые волосы жёлтые лилии, болтала босыми ногами по тёмной воде. Под её ногами тут же образовывался маленький водоворот. Омут. Длинный чешуйчатый хвост отсутствовал, зато была пара восхитительных бесконечных ног. Вся такая прямо-, уфф-ф! В том, что это именно русалка Александр Игоревич нисколько не сомневался. Потому, что это была она и никто иной. - Ну что, Александр, рыба ловится? Александр взглянул на неподвижный поплавок, зачем то расстегнул а потом опять застегнул верхнюю пуговицу на охотничьей ветровке, полез в карман за сигаретами, попытался прикурить. Безуспешно. Вместо спичек в руке оказалась оторванная пуговица. - Здравствуйте!- сказал хрипло и зачем то швырнул пуговицу по воде, как в детстве камушки. Русалка рассмеялась, рассыпала смех по воде. Как камушки. Смех доскакал по воде до дальнего берега, оттолкнулся от обрыва и побежал обратно мелким бисером... -Я- Виолетта! Александр, меня зовут Виолетта! Ночью был ливень. В палатке было относительно комфортно, Александр поставил её на возвышенном месте, по всем правилам охотника- рыболова. Казалось, он во вселенной один. Только он и стихия, дикая, первобытная. Александр слышал, как шумел лес и ломались ветки. Сна не было. Или всё же был полусон- полудрёма, какие то воспоминания юности, обрывки малозначительных событий, юная Гретта в белых носочках под босоножками по моде послевоенных лет. О русалке он старался не думать. Мало ли что пригрезится в тумане... Дождь перестал так же внезапно, как начался. Слышно было, как на брезент палатки падают тяжёлые капли с мокрых веток. Затем появилось НЕЧТО. Скорей, НЕКТО. Виолетта. Волосы мокрые, губы жаркие, руки жадные. На губах вкус спелой вишни. Наваждение, искушение, смертный грех. Бороться с этим было бессмысленно и наивно.  И Александр Игоревич, позабыв про то, что он коммунист и атеист, начальник главка, муж блестящей Гретты наконец, бежал наперегонки с Виолеттой к предрассветной реке, нырял, отфыркивался, смеялся. И был счастлив. Бесконечно счастлив, немыслимо. Перед самым рассветом Александр вынырнул и с удивлением увидел другие берега, незнакомые. Решил не задумываться, опять нырнул поглубже и с трудом разглядел вдали развевающиеся волосы с жёлтыми лилиями. И хвост. Серебряный, отливающий перламутром. И ринулся вслед, стараясь не потерять из виду. Потом была незнакомая чужая река. Иордан, Александр это знал точно. Они засыпали на песках, иногда в пещерах. Потом были подземные реки, гроты, озёра. Однажды, проснувшись, Александр обнаружил, что эта местность ему знакома. Одна из бухт Кара- Дага. Неподалеку Коктебель, Дом творчества писателей. Гретта Марковна, будучи близка к писательской среде, добывала путёвки в этот оазис литературного творчества. Тут рождались произведения советских писателей, их творчество звало на трудовые подвиги, воспитывало молодёжь в духе марксизма- ленинизма. Труды рождались в муках. В основном похмельного свойства. Рестораны, покер, курортные романы. Но приходилось всё таки находить время, чтоб звать нашу молодёжь к трудовым свершениям, иначе не будет ничего, ни виски, ни девочек. У писателей был план. Его утвердил худсовет. Всё по взрослому. Бухта была маленькая, вряд ли сюда заглядывали туристы. Галька тёплая, море ласковое. Виолетта дышала в щёку и гладила его рукой вдоль хребта. Раньше он бы подумал "вдоль позвоночника" или " по спине". Сейчас Александр был совершенно уверен, что правильней сказать "хребта". Возможно, там был плавник, наподобие акульего, чтоб резать воду. Виолетта была грустна и выглядела усталой. Бывают ли у русалок веснушки? У этой- были. Глаза , как и положено русалке, зелёного цвета. Один глаз чуть темнее и с лёгкой косинкой. В таких глазах тонули корсары и флибустьеры. В таких глазах пропадают без вести. Омут. " Пусть я умру, раскинув руки, на дне твоих прекрасных глаз.." -Александр, помнишь, какой ночью был шторм? Мы могли погибнуть, разбиться о скалы.... - Ты- мой шторм. Ты- мои скалы. И я погиб, ты знаешь... И опять исчезло пространство и время, закрутилось в тугую спираль чёрной дыры безвременья. Исчезали Галактики и рождались Сверхновые.  *********** Очнулся Александр Игоревич в своей палатке на берегу знакомой речки. В ведёрке плавали караси и подлещики. В рюкзаке, аккуратно переложенные мхом, был улов- сомик и щука. И две жёлтые помятые болотные лилии. Неподалёку стоял чей то "Москвич"- рыбаки. В электричке было полно народу, рыбаки, дачники. студенты и жители пригородов. Александр смотрел в окно на пролетающие посёлки и деревеньки. Ему всегда казалось, что жить около железнодорожных путей романтично и заманчиво. Засыпать под стук колёс пролетающих поездов. Видеть из своего окошка другие окна, за которыми уютно устроились за занавесками пассажиры. Ведут неспешные беседы с попутчиками. Читают. Спят. Пьют необыкновенный чай в стаканах с подстаканниками. Под звон чайных ложечек в стаканах. Дорога. Полоса отчуждения. И впереди- счастье. Обязательное, безоговорочное. Иначе, зачем куда то ехать? Его счастье было позади. Он ехал домой, в город, а счастье осталось в тёмных водах, в омутах колдовских глаз, в раскатах грома, в тяжёлых каплях дождя по брезенту, на берегах незнакомых рек, возможно, на других континентах. Отыскать, вернуть невозможно. У счастья не было ни телефона, ни адреса. Вернее, адрес всё таки был. Омут.  *************** Гретта Марковна в те далёкие семидесятые запомнилась дочери в таком ракурсе: перед большим зеркалом, в новом платье, золотом, и с таким же летящим шарфиком. Платье было новое и дорогое, привезённое из за рубежа. Гретта была "выездная", благонадёжная. Её выпускали на всевозможные пленумы журналистов в "братские" страны, куда другим "зась". Дочь тоже хотела новое платье из за рубежа. И сапоги, длинные, "ботфорты", как у первых красавиц школы. Но Гретта была умная и понимала, что, если где-то прибудет, то обязательно убудет в другом месте. В гардеробе у неё, Гретты. Закон сохранения энергии и материи. Родители одевали Оксану исключительно в изделия фабрики "Большевичка", потому, что ребёнку нужно думать об учёбе, а не о шмотках. Фабрика выполняла и перевыполняла план, работницам платили зарплату. Кто то должен это носить, вот пусть носит. Зато дёшево. Как говорил Жванецкий: "Глядя на это пальто, плакали вслед старушки, которые в войну мужей потеряли." В этой одежде Оксана выглядела, как Ломоносов в период первого пришествия в Москву. Беднько, но тёпленько. Убогонько. Потом Ломоносов, понятно, приоделся, а Оксана- нет. Она была хуже других. Гретта говорила: -Ну почему ты не такая, как все? Ответа Оксана не знала. Просто- хуже, и всё.  Армянское радио: -Армяне хуже, чем грузины! -Чем? Чем хуже? -Чем грузины!!!! Старалась прийти в школу пораньше, чтоб не светиться в старом пальто. Комплексы, комплексы...А они, как известно- на всю жизнь. А Александр Игоревич- привычно "не заморачивался". Весь гардероб Гретты являл собой розово- золотую гамму. Иногда- изумлял оттенками бирюзы. Гретта говорила: "Цвет морской волны". Вокруг шеи- летящий шарфик. Или жабо на груди, немыслимые оборочки. Или многие гирлянды бус из полудрагоценных каменьев. Хозяйка Медной Горы. Именно так, по её мнению, должна выглядеть "знойная женщина, мечта поэта, белокурая бестия." Красота Гретты Марковны была такая же выдуманная, как её книги и очерки. Собственно, красоты то никакой не было. Была иллюзия, созданная из воздушных жабо, каменьев и блёсток. А большего и не требовалось. Полнейший, дремучий кич. Но поэты и писатели, люди образованные (наверное) легко покупались на всю эту позолоту. Гретта имела кучу поклонников и воздыхателей. Маникюр её всегда был безукоризненным, форма ногтей- изысканной, удлинённой. Царственные руки. Царственная осанка. Великолепная Гретта Марковна. Наверное ещё тогда, не вполне осмысленно, её дочь избрала для себя совершенно противоположный стиль, так сказать "от противного". Смесь гранжд и милитари. То есть, чем хуже, тем лучше. Никаких украшений. Естественно, удобно, просто. До безобразия. Стала приходить в школу в ватнике. Помните, серые или тёмно- синие, стёганные, с карманами. Большие пуговицы на четыре удара. В этом углядели некий вызов обществу. Опять- не в ногу. Опять вызов родителей, разбор полётов... Жизненным девизом Оксаны стала правда. Не та, что в советских газетах, а своя, собственная, за которую в средние века жгли на кострах инквизиций. А позже- гноили в сталинских лагерях. Очень неудобная и невыгодная позиция. Все- в латах и при оружии, а правдолюбец- с беспечно поднятым забралом. " Правду говорить легко и приятно."(Иешуа Га-Ноцри, Булгаков) Но вы помните, чем это кончилось. Оксана росла подростком сложным, угловатым и странным. Учителя жаловались, мол, вопросы задаёт недетские, в классики не играет, книги неправильные читает. Фантастику зарубежную, а надо бы про сталь почитать, как она закалялась. А попозже, в комсомольском возрасте, Оксана принесла в школу запрещённого Булгакова. За Булгакова чуть не исключили из комсомола. И это- дочь нормальных родителей! Коммунистов! Стыдно... В то время, когда весь советский народ... и ракеты бороздят просторы... и в закрома засыпали всего навалом... и весь народ семимильными шагами движется... и т. д. Оксана правильных выводов так и не сделала, в ответ хамила: "Вы- народ? Или я- народ? Давайте, я не буду народом..." ********************* |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |